Наша петербуржская журналистка Лида трудится на 50-м Каннском юбилейном фестивале самозабвенно. Мысли ее заняты работой.
… Утро следующего дня. Чашка кофе от шефа кафе подается Лиде им лично. Широкая французская улыбка, затем его голова поворачивается в профиль и он произносит слова, иронично прикрывая глаза рукой: «Не могу смотреть!» Так заворожила его русская девушка. Но фестиваль не вечен. Лида улетает. Француз остается. Они не обменялись телефонами. Остался пока еще на кинофестивале Лидин коллега-журналист из Белоруссии. Он зашел в свой крайний фестивальный день в кафе для прессы. Все также, выпить кофе. И увидел вопросительные глаза Эрве: «Где Лида?»
Белорус ответил: «Улетела». Сработал навык журналиста, каждодневно работающего с людьми, подмечать оттенки чувств. Белорус понял все. Но помочь ни чем не мог… И вдруг вспомнил, в самом же начале Лида давала ему визитку. Поискал ее. Нашел. Передал Эрве …
Всего лишь вчера, спустя N-е время после Каннского кинофестиваля спрашиваю Лиду: «Ты ждала звонка?»
— Ждала, — отвечат Лида.
Загадочная русская душа, координат не оставила, но звонка ждала. Вернемся вновь в те дни. Отшумел кинофестиваль. Но настали, ура-ура, дни французской моды. Лида летит в Париже, мчит через всю Францию к ней Эрве. Его дом не рядом с Парижем.
Она, да-да, именно она, гуляя там, рассказывает ему забавные истории из многовековой жизни Парижа. Он приятно удивлен ее образованности. И два сердца, слышите?, начинают звучать в унисон.
Короткие встречи, долгие перелеты, а под сердцем у Лиды уже бьется сердце их сына Алеши. А мы не сказали? У Лиды — двое маленьких детей от первого брака. Это ее третий. И получилось, что у Эрве тоже третий. Не родные по крови дети стали ему родными.
Вначале было венчание. Затем Загс.
Потом, то есть сейчас — 19 лет совместной жизни. Наша встреча с Лидой была длинною в час. Сколько раз за этот час они созванивались? Раз пять точно, а может, и больше. Им надо было задать друг другу важные вопросы и получить на них ответы. И то, что они были друг без друга всего лишь часа три, абсолютно ничего не значит.
Знаете, что это? Это настоящее, выпуклое, женское счастье. И мужское, да, тоже.
